Анна Вержбицкея
Для того чтобы анализировать эмоции (или какую-либо иную область семантики) ясным и точным образом, нам нужен соответствующий семантический метаязык. До некоторого момента можно пользоваться неофициальным английским языком — но только до некоторого момента. Специальный, научный английский также может быть достаточно пригоден — до некоторого момента. Однако в какой-то момент необходимо определить фундаментальные понятия, на которых основывается наш анализ, и, если мы хотим, чтобы наш анализ был ясным и точным, они должны получить столь же ясные и точные определения. Встает вопрос: на основе каких более простых понятий следует определить наши фундаментальные понятия?
Нельзя определять все на свете. Чтобы что-то определить (не попадая в явный или скрытый порочный круг), необходимы какие-то неопределяемые понятия. Если наши неопределимые, или элементарные, понятия не будут интуитивно ясны и самоочевидны, то наши определения ничего не будут. объяснять.
Если мы хотим определить эмоциональные концепты таким образом, чтобы действительно что-то объяснить, то мы должны определять их на основе слов, которые являются интуитивно понятными (неспециальными) и которые сами не являются названиями специфических эмоций или эмоциональных состояний. Языковые данные дают основания полагать, что это можно сделать, используя небольшой набор простых и универсальных концептов, таких как 'чувствовать , хотеть , сказать , думать , знать , хороший , плохой' и т. д., пригодность которых в качестве вероятных кандидатов на статус элементарных концептов получила независимое обоснование (ср. Bogustawski 1966, 1970; Goddard 1989; Wierzbicka 1972, 1980, 1992а, in press; ср. также данные, представленные в Goddard and Wierzbicka 1994). Использование таких элементов делает наш анализ свободным от явного или скрытого порочного круга и дает основу, на которой можно дать ясные и точные портреты всех концептов (как связанных, так и не связанных с эмоциями), закодированных в языке.
Кроме того, использование элементарных концептов позволяет нам исследовать человеческие эмоции (или любую другую понятийную область) с универсальной точки зрения, не зависящей от конкретного языка. Поскольку каждый язык налагает на эмоциональный опыт людей свою собственную классификационную сетку, такие английские слова, как anger или sadness, представляют собою культурные артефакты английского языка, а не независимые от конкретной культуры инструменты анализа. С другой стороны, такие элементарные концепты, как 'хороший' и 'плохой' или 'хотеть', 'знать', 'сказать' и 'думать', не являются культурными артефактами английского языка, а принадлежат универсальному «алфавиту человеческой мысли»; и, как оказывается, для них есть эквиваленты во всех языках мира. Основывая наш анализ на лексических универсалиях, мы можем освободиться от наших собственных языковых предрассудков и достичь универсального, не зависящего от конкретной культуры взгляда на познание в целом и на человеческие эмоции в частности.
Последние эмпирические данные (ср. Goddard and Wierzbicka 1994) дают основание полагать, что полный набор гипотетических элементарных концептов, лексикализованных во всех языках мира, включает следующие элементы: